Писатель скончался в восемь утра в четверг, после долгой изнурительной болезни и мучительного, но бесполезного лечения. Когда к телу наконец пришли его друзья, писателя уже готовили к погребению, и снимали с него посмертную маску. Товарищам его лицо показалось лицом человека спокойного, наконец познавшего мир после мучений. Но именно это лицо, а потом и поспешное погребение вызвали немало пересудов, породив известную загадку Гоголя и его смерти.

Страх писателя

Известно, что Гоголь больше всего на свете боялся быть погребенным живьем. Долгое время он не ложился в постель, опасаясь заснуть летаргическим сном и быть признанным мертвым. Спал разве что в кресле или на диване, в состоянии полулежа, никогда не забывая о своем переживании. Причины страхов были весьма прозаическими. После перенесенной в детстве малярии писатель порой падал в неожиданные обмороки, переходившие в длительный беспричинный сон. Будучи беспомощным в этом состоянии, Гоголь опасался быть принятым за умершего, и несомненно, длительный страх вызвал появление тафефобии, вполне обыденного сегодня и не слишком страшного психического расстройства. Друзьям он писал, чтобы не погребали его тела, пока не появятся очевидные признаки разложения, то есть пока они не убедятся в явной смерти писателя. Но его собственной воли исполнено не было. Погребение было назначено на явно ранний срок, что нарушило личные заветы Гоголя и было неоднозначно воспринято его друзьями. Однако подлинная загадка смерти и связанные с ней слухи обрели бытие лишь 80 лет спустя. Во время эксгумации тела.

Перезахоронение и тайны

Во время перезахоронения некоторые из свидетелей отметили, что видели странное положение тела писателя. Дескать, положить его так в гроб точно не могли. Говорили и что были отмечены странные следы на обшивке гроба, где она была разорвана ногтями. Из этих свидетельств и появилась загадка погребения, до сих пор бытует мнение, что самые страшные опасения писателя воплотились в жизнь, и его действительно погребли живьем. Однако учитывая свидетельства очевидцев, не стоит забывать, что тело извлекали из могилы восемьдесят лет спустя. К тому времени никакой тканевой обшивки внутри сохраниться не могло. И странное положение костей свидетели могли бы заметить, при очевидных переменах положения. А вот об изорванной одежде, исцарапанном гробе или чем-то подобном и речи идти не может, ведь к тому моменту ткань истлела бы а дерево почти сгнило в земной толще.